Дьявол носит «Прада» - Страница 42

– Эй, Рич! – заискивающе улыбаясь, окликнула Эмили посасывающего трубку диспетчера, которого я встретила в первый день работы. – Это Андреа. Она будет отвозить Книгу каждый вечер, так что вы уж позаботьтесь, чтобы ей доставалась хорошая машина, ладно?

– Сделаем, Рыженькая. – Он достал изо рта трубку и указал на меня: – Я позабочусь о Блондиночке.

– Вот и хорошо. Ой, а не могли бы вы дать нам еще одну машину? После того как мы отвезем Книгу, нам с Андреа надо ехать в разные места.

Два массивных «таун-кара» остановились перед нами, и верзила водитель открыл для нас дверь. Эмили забралась в машину первой и тут же достала мобильник.

– Квартира Миранды Пристли, будьте добры.

Водитель кивнул, завел мотор, и мы тронулись с места.

– А что, всегда бывает один и тот же водитель? – спросила я, удивившись, что он знает дорогу.

Эмили жестом велела мне помолчать: она оставляла сообщение для девушки, вместе с которой снимала квартиру, а потом сказала:

– Нет, в компании работает довольно много водителей. Я с каждым ездила раз по двадцать, так что теперь дорогу знают все.

После этого она снова занялась телефоном. Я оглянулась назад и увидела вторую машину: она аккуратно повторяла все наши повороты и остановки.

Мы остановились перед типичным для Пятой авеню домом: идеально чистый тротуар, ухоженные балконы и шикарный, уютно подсвеченный вестибюль. Человек в смокинге и шляпе тут же подошел к машине и открыл дверь. Эмили вышла. Я подумала: почему бы нам просто не оставить Книгу и одежду этому человеку – в конце концов, разве не для этого и нужны швейцары? Это их работа. Но Эмили вытащила из сумки ключ на кожаном брелоке от Луи Вюиттона и протянула его мне.

– Я подожду здесь. Отнеси все в ее квартиру, в пентхаус А. Просто открой дверь, оставь Книгу на столике в фойе и повесь одежду на крючки возле шкафа. Не в сам шкаф – возле шкафа. А потом уходи. Не вздумай стучать или звонить, она терпеть не может, когда ее беспокоят. Просто тихо войди и выйди. – Она передала мне пластиковые пакеты и проволочные вешалки и снова взялась за свой мобильник.

Ну хорошо, я отнесу все это, только к чему такие сложности?

Лифтер грустно улыбнулся мне и нажал кнопку пентхауса. Он был похож на женщину, которую колотит муж: унылую, целиком покорившуюся своей участи.

– Я подожду вас здесь, – кротко сказал он, глядя в пол, – это займет у вас не больше минуты.

Ковер в холле был сочного рубинового цвета; я чуть не упала, когда мой каблук запутался в его густом ворсе. Стены были затянуты плотной кремовой тканью, по длине полотна виднелись крохотные кремовые же шляпки обойных гвоздиков; возле стены стояла обитая кремовой замшей скамеечка. На раздвижных дверях прямо передо мной было указано «пентхаус Б»; я развернулась и увидела точно такую же дверь с надписью «пентхаус А». Вовремя вспомнив предостережение Эмили, я отдернула руку от звонка и вставила ключ в замочную скважину. Дверь тут же открылась, и не успела я и глазом моргнуть, как очутилась в просторной комнате и ноздри мне защекотал чудесный запах бараньей отбивной. Она была там: изящно подносила вилку ко рту, а две совершенно одинаковые черноволосые девочки, разделенные столом, оглушительно кричали друг на друга. Высокий, сурового вида мужчина с крупным носом и серебристой шевелюрой читал газету.

– Мам, скажи ей, что она не имеет права заходить в мою комнату и брать мои джинсы! Она меня не слушает! – вопила одна из малюток, обращаясь к Миранде. Та отложила вилку и отпила из бокала, который взяла с левой половины стола, из чего я заключила, что это «Пеллегрино».

– Каролина, Кэссиди, ну хватит. Я уже достаточно этого наслушалась. Габриэль, принесите еще мятного желе.

Мужчина, по всей вероятности повар, поспешно внес в комнату широкую серебряную чашу на серебряном подносе.

И в этот момент я осознала, что уже полминуты стою и смотрю, как они ужинают. Они меня еще не заметили, но непременно заметят, как только я направлюсь к столику в прихожей. Я двигалась затаив дыхание, но чувствовала, что все они повернулись и смотрят на меня. Я хотела как-то их поприветствовать, но сдержалась, вспомнив, как я вляпалась сегодня утром, когда мычала и бормотала что-то словно идиотка. Столик, столик. Вот он. Кладем на него драгоценную Книгу. Теперь одежда. Я отчаянно озиралась в поисках места, куда следовало повесить вещи, но у меня все расплывалось перед глазами. Стол молчал, и я кожей чувствовала на себе их взгляды. Никто со мной не поздоровался. Девочки, похоже, нисколько не удивились, что в их квартире оказался совершенно посторонний человек. Наконец я заметила за дверью небольшой шкаф для верхней одежды и сумела аккуратно повесить ненадежные гнущиеся плечики на перекладину.

– Не в шкаф, Эмили, – прозвучал размеренный голос Миранды, – на крючки: они предназначены специально для этого.

– Ох да, конечно. Здрасте.

Идиотка! Заткнись! Ей вовсе не нужно, чтобы ты отвечала, просто делай, что она говорит! Но я ничего не могла с собой поделать. Мне было дико, что они не поздоровались, не поинтересовались, кто я такая, – вообще никак не отреагировали на мое вторжение в их квартиру. И что значит «Эмили»? Она что, издевается? Ослепла? Не видит, что я не та девушка, которая проработала у нее уже почти два года?

– Я Андреа, Миранда, ваша новая секретарша.

Тишина. Все покрывающая, нестерпимая, оглушающая, отупляющая, нескончаемая тишина.

Я знала, что должна замолчать, знала, что сама рою себе могилу, но я действительно ничего не могла с собой поделать.

– Простите, что я перепутала. Я сейчас перевешу все на крючки, как вы сказали, и тут же уйду.